Про друзей и врагов
Все начинается с пары фраз...
На листовках, расклеенных у местного клуба. Все цветастые выражения и мудреные словечки сводятся к одному простому факту — соседняя деревня нам изрядно напакостила.
Андрей Никифырыч, глава сельской администрации, долго и с надрывом орет с импровизированной трибуны про «подлый удар в спину...», «необходимость срочных ответных мер...» и «невозможности дальнейшего конструктивного диалога...»
Не то чтобы народ до конца врубался в смысл происходящего, но ясно одно — будет замес, и кажись знатный!
Сергееич, вспомнивший, что помидоры на прошлогоднюю закваску брал у Эвелины Станиславовны, срочно внес предложение эти самые помидоры из соседней деревни ни за какие коврижки больше не брать. Мало того, что у заразы имя как у придворной княжны, так еще и помидоры у нее лучше, чем у нас. И плевать что брали их годами, а свои вырастить ни черта не можем. Санкции и все тут!
Палыч, вспомнивший, что Михалыч-то давече проданный перфоратор мог бы и даром отдать, со злобным прищуром сквозь зубы процедил «Не прощу!...», и вприпрыжку побежал в гараж за монтировкой. И плевать что технику собирали вместе годами и на запчасти вместе же и скидывались. Не дружат наши деревни больше!
Девчата из колхоза повываливали навоз аккуратненькими кучками, поставили вентиляторы по направлению на соседей и врубили на полную катушку. И плевать что сами при этом задыхаемся. Мы вам еще покажем, сволочи вы этакие!
Николаич поперек единственной дороги поставил свой трактор и на боку краской написал: «Машины, телеги всякие и иные чартерные рейсы здесь больше не ходют!»
Договоренности, планы на светлое будущее, с таким трудом выношенные на совместный пьянках — все летит к чертям!
И длится это все долго и кипят страсти и вспоминаются былые обиды...
А потом все заканчивается. Так же внезапно, как и началось. Как ушат воды вылили, и как не было огня! Андрей Никифырыч обнимается с главой соседней администрации и даром что в любви не клянется.
А народ стоит такой, кто с помидором тухлым в руке, кто с монтировкой, кто за глаз подбитый держится, и смотрит так ошалело, и недоумевает: «Как же так-то?... С утра врагами были, а к вечеру вроде как друзья уже, или не дай Бог родственники даже... Мы тут гадостей столько наговорили, рож столько набили, и все зря что-ль, получается?...»
И даже непонятно как быть-то со всем этим. Извиниться бы наверное? Только как, после всей этой злобы? Искренне, наверное.
Все начинается с пары фраз...